Две полуголые женщины, у одной из них в руках голова, сидящий мужчина держится правой рукой за меч. Женщины одеты как вакханки: на них звериные шкуры, одна из них держит в руках перевитый лентами шест. Лица – совершенно безумные, все опрокинуто, произошло что-то ужасное. И что-то еще должно произойти.
Картина называется «Пир Терея». На полотне Рубенса Терей, его жена Прокна и ее сестра Филомена.
История такова: Терей женился на Прокне, увез ее к себе в царство. Прошло пять лет Прокна просит мужа привезти к ней сестру, Филомену, повидаться. Терей едет за Филоменой, и здесь начинается цепь драматических и трагических событий. Терей влюбляется в Филомену:
«Он сладострастьем горит, и ему и народу присущим.
Страстно стремится Терей подкупить попеченье служанок,
Верность кормилицы; он прельстить дорогими дарами
Хочет ее самое, хоть целым пожертвовать царством,
Силой похитить ее и отстаивать после войною.
Кажется, нет ничего, на что бы захваченный страстью
Царь не решился. В груди сдержать он не может пыланья». (Овидий, Метаморфозы)
Естественно, Терей скрывает свои чувства. А для того, чтобы убедить тестя отпустить с ним Филомелу, иногда даже пускает слезу. Не говоря уже о клятвах, что он приложит все усилия к тому, чтобы вернуть дочь отцу как можно раньше.
Но вот переговоры закончены, папа согласился, начинается обратный путь – в царство Терея. И тут Терей не сдержал восторга:
«Лишь Филомела взошла на корабль расписной, и от весел
Море в движенье пришло, и земли отодвинулся берег,
Крикнул Терей: "Победил! со мною желанная едет!"»
Плавание закончилось, ничто не предвещало никаких драматических поворотов.
«Вот и закончился путь; суда утомленные снова
На побережье своем. Но царь вдруг дочь Пандиона
В хлев высокий влечет, затененный лесом дремучим.
Там, устрашенную всем, дрожащую бледную деву,
В горьких слезах о сестре вопрошавшую, запер и тут же,
Ей злодеянье раскрыв, - одну и невинную, - силой
Одолевает ее...»
Филомела в отчаянии: она, того не желая, становится как бы второй женой Терея, соперницей своей сестре. Она обращается к Терею, обещая ему рассказать обо всем всем,
кто может ее услышать:
«"О варвар, в деяньях жестокий!
О бессердечный! Тебя, - говорит, - ни отца порученья,
Ни доброта его слез, ни чувство к сестре, ни девичья
Даже невинность моя не смягчили, ни брака законы!
Все ты нарушил. Сестры я отныне соперницей стала,
Ты же - обеим супруг. Не заслужена мной эта мука.
Что ты не вырвал души у меня, чтоб тебе, вероломный,
Злоумышленье свершить? Что меня не убил до ужасных
Наших соитий?”»
«Сама я, стыдливость откинув,
Дело твое оглашу: о, только нашлась бы возможность!
В толпы народа пойду; и, даже в лесах запертая,
Речью наполню леса, пробужу сочувствие в скалах!»
Тогда Терей отрезает ей язык:
«Тут от подобных речей возбудился в жестоком владыке
Гнев, и не меньше был страх. Двойной побуждаем причиной,
Высвобождает он меч из висящих у пояса ножен.
Волосы девы схватив, загнув ей за спину руки,
Узы заставил терпеть. Филомела подставила горло, -
Только увидела меч, на кончину надеяться стала.
Но исступленный язык, напрасно отца призывавший,
Тщившийся что-то сказать, насильник, стиснув щипцами,
Зверски отрезал мечом. Языка лишь остаток трепещет,
Сам же он черной земле продолжает шептать свои песни.
Как извивается хвост у змеи перерубленной - бьется
И умирая, следов госпожи своей ищет напрасно.
Страшное дело свершив, говорят, - не решишься поверить! -
Долго еще припадал в сладострастьи к истерзанной плоти.»
Терей запирает ее в каком-то подобии тюрьмы. Вернувшись домой, он сочиняет небылицу про смерть Филомелы. Прокна вся в трауре и в память о сестре ставит дома пустой гроб.
Проходит год. Филомела в своей тюрьме ткет ковер, на котором пишет о том, что сделал с ней Терей. Ковер доставляют Прокне. Это было как раз в то время, когда подошел очередной праздник Вакха. Прокна одевается вакханкой, с толпой вакханок добирается до тюрьмы и крадет Филомену. Обе сестры возвращаются во дворец, Прокна клянется Филомене, что она накажет Терея.
«Видишь, сама я на все преступленья готова, родная!
Факелы я разожгу, дворец запалю государев,
В самое пламя, в пожар искусника брошу Терея,
Я и язык, и глаза, и члены, какими он отнял
Стыд у тебя, мечом иссеку, и преступную душу
Тысячью ран изгоню! Я великое сделать готова, -
И лишь в сомнении - что?»
В этот момент к ней подходит и начинает ластиться ее сын, Итис. «Как ты похож на отца», - говорит Прокна. Это – спусковой крючок, за которым последовали не поддающиеся пересказу преступления. Почему это произошло, почему сходство сына с отцом толкнуло Прокну к последующим действиям? Кажется, что у нее возникло желание прекратить род Терея, прекратить передачу по наследству жестокого и безрассудного нрава, который Терею достался от его отца Ареса – бога кровавых и бессмысленных войн.
И в голове Прокны рождается дьявольский план:
«В доме высоком найдя отдаленное место, - меж тем как
Ручки протягивал он и, уже свою гибель предвидя, -
"Мама! Мама!" - кричал и хватал материнскую шею, -
Прокна ударом меча поразила младенца под ребра,
Не отвратив и лица. Для него хоть достаточно было
Раны одной, - Филомела мечом ему горло вспорола.
Члены, живые еще, где души сохранялась толика,
Режут они. Вот часть в котлах закипает, другая
На вертелах уж шипит...»
Столы накрыты, блюда поданы:
«Вот к какому столу жена пригласила Терея!
И, сочинив, что таков обряд ее родины, в коем
Муж лишь участник один, удалила рабов и придворных,
Сам же Терей, высоко восседая на дедовском кресле,
Ест с удовольствием, сам свою плоть набивая в утробу.»
Терей насытился и просит привести сына Итиса. Прокна отвечает:
«"То, что зовешь ты, внутри у тебя!"»
«Вдруг Филомела внеслась и кровавую голову сына
Кинула зятю в лицо: вовек она так не хотела
Заговорить и раскрыть ликованье достойною речью!»
(В дверном проеме видна какая-то женщина, наблюдающая за происходящим. Скорее всего, это одна из служанок.)
Картина заставляет задуматься: что такое человек? Где предел жестокости? Где предел низости? Где предел предательству? Что отделяет человека от зверя? И найдется ли когда-нибудь ответ на эти вопросы?
Рубенс, Пир Терея, 1636 год, 195х267 см, Прадо, Мадрид, Испания
Картина называется «Пир Терея». На полотне Рубенса Терей, его жена Прокна и ее сестра Филомена.
История такова: Терей женился на Прокне, увез ее к себе в царство. Прошло пять лет Прокна просит мужа привезти к ней сестру, Филомену, повидаться. Терей едет за Филоменой, и здесь начинается цепь драматических и трагических событий. Терей влюбляется в Филомену:
«Он сладострастьем горит, и ему и народу присущим.
Страстно стремится Терей подкупить попеченье служанок,
Верность кормилицы; он прельстить дорогими дарами
Хочет ее самое, хоть целым пожертвовать царством,
Силой похитить ее и отстаивать после войною.
Кажется, нет ничего, на что бы захваченный страстью
Царь не решился. В груди сдержать он не может пыланья». (Овидий, Метаморфозы)
Естественно, Терей скрывает свои чувства. А для того, чтобы убедить тестя отпустить с ним Филомелу, иногда даже пускает слезу. Не говоря уже о клятвах, что он приложит все усилия к тому, чтобы вернуть дочь отцу как можно раньше.
Но вот переговоры закончены, папа согласился, начинается обратный путь – в царство Терея. И тут Терей не сдержал восторга:
«Лишь Филомела взошла на корабль расписной, и от весел
Море в движенье пришло, и земли отодвинулся берег,
Крикнул Терей: "Победил! со мною желанная едет!"»
Плавание закончилось, ничто не предвещало никаких драматических поворотов.
«Вот и закончился путь; суда утомленные снова
На побережье своем. Но царь вдруг дочь Пандиона
В хлев высокий влечет, затененный лесом дремучим.
Там, устрашенную всем, дрожащую бледную деву,
В горьких слезах о сестре вопрошавшую, запер и тут же,
Ей злодеянье раскрыв, - одну и невинную, - силой
Одолевает ее...»
Филомела в отчаянии: она, того не желая, становится как бы второй женой Терея, соперницей своей сестре. Она обращается к Терею, обещая ему рассказать обо всем всем,
кто может ее услышать:
«"О варвар, в деяньях жестокий!
О бессердечный! Тебя, - говорит, - ни отца порученья,
Ни доброта его слез, ни чувство к сестре, ни девичья
Даже невинность моя не смягчили, ни брака законы!
Все ты нарушил. Сестры я отныне соперницей стала,
Ты же - обеим супруг. Не заслужена мной эта мука.
Что ты не вырвал души у меня, чтоб тебе, вероломный,
Злоумышленье свершить? Что меня не убил до ужасных
Наших соитий?”»
«Сама я, стыдливость откинув,
Дело твое оглашу: о, только нашлась бы возможность!
В толпы народа пойду; и, даже в лесах запертая,
Речью наполню леса, пробужу сочувствие в скалах!»
Тогда Терей отрезает ей язык:
«Тут от подобных речей возбудился в жестоком владыке
Гнев, и не меньше был страх. Двойной побуждаем причиной,
Высвобождает он меч из висящих у пояса ножен.
Волосы девы схватив, загнув ей за спину руки,
Узы заставил терпеть. Филомела подставила горло, -
Только увидела меч, на кончину надеяться стала.
Но исступленный язык, напрасно отца призывавший,
Тщившийся что-то сказать, насильник, стиснув щипцами,
Зверски отрезал мечом. Языка лишь остаток трепещет,
Сам же он черной земле продолжает шептать свои песни.
Как извивается хвост у змеи перерубленной - бьется
И умирая, следов госпожи своей ищет напрасно.
Страшное дело свершив, говорят, - не решишься поверить! -
Долго еще припадал в сладострастьи к истерзанной плоти.»
Терей запирает ее в каком-то подобии тюрьмы. Вернувшись домой, он сочиняет небылицу про смерть Филомелы. Прокна вся в трауре и в память о сестре ставит дома пустой гроб.
Проходит год. Филомела в своей тюрьме ткет ковер, на котором пишет о том, что сделал с ней Терей. Ковер доставляют Прокне. Это было как раз в то время, когда подошел очередной праздник Вакха. Прокна одевается вакханкой, с толпой вакханок добирается до тюрьмы и крадет Филомену. Обе сестры возвращаются во дворец, Прокна клянется Филомене, что она накажет Терея.
«Видишь, сама я на все преступленья готова, родная!
Факелы я разожгу, дворец запалю государев,
В самое пламя, в пожар искусника брошу Терея,
Я и язык, и глаза, и члены, какими он отнял
Стыд у тебя, мечом иссеку, и преступную душу
Тысячью ран изгоню! Я великое сделать готова, -
И лишь в сомнении - что?»
В этот момент к ней подходит и начинает ластиться ее сын, Итис. «Как ты похож на отца», - говорит Прокна. Это – спусковой крючок, за которым последовали не поддающиеся пересказу преступления. Почему это произошло, почему сходство сына с отцом толкнуло Прокну к последующим действиям? Кажется, что у нее возникло желание прекратить род Терея, прекратить передачу по наследству жестокого и безрассудного нрава, который Терею достался от его отца Ареса – бога кровавых и бессмысленных войн.
И в голове Прокны рождается дьявольский план:
«В доме высоком найдя отдаленное место, - меж тем как
Ручки протягивал он и, уже свою гибель предвидя, -
"Мама! Мама!" - кричал и хватал материнскую шею, -
Прокна ударом меча поразила младенца под ребра,
Не отвратив и лица. Для него хоть достаточно было
Раны одной, - Филомела мечом ему горло вспорола.
Члены, живые еще, где души сохранялась толика,
Режут они. Вот часть в котлах закипает, другая
На вертелах уж шипит...»
Столы накрыты, блюда поданы:
«Вот к какому столу жена пригласила Терея!
И, сочинив, что таков обряд ее родины, в коем
Муж лишь участник один, удалила рабов и придворных,
Сам же Терей, высоко восседая на дедовском кресле,
Ест с удовольствием, сам свою плоть набивая в утробу.»
Терей насытился и просит привести сына Итиса. Прокна отвечает:
«"То, что зовешь ты, внутри у тебя!"»
Рубенс, Пир Терея, фрагмент "Голова Итиса"
«Вдруг Филомела внеслась и кровавую голову сына
Кинула зятю в лицо: вовек она так не хотела
Заговорить и раскрыть ликованье достойною речью!»
Рубенс, Пир Терея, фрагмент "Филомела"
Рубенс, Пир Терея, фрагмент "Прокна"
Терей пытается убить сестер, но они превращаются в птиц и улетают из дворца. И сам Терей тоже обращается в птицу.
(В дверном проеме видна какая-то женщина, наблюдающая за происходящим. Скорее всего, это одна из служанок.)
Рубенс, Пир Терея, фрагмент "Фигура в дверном проеме"
История настолько кровавая, что ее с трудом читаешь. Почему художник обратился к такому жестокому сюжету? Кто заказал такую картину?
Картина заставляет задуматься: что такое человек? Где предел жестокости? Где предел низости? Где предел предательству? Что отделяет человека от зверя? И найдется ли когда-нибудь ответ на эти вопросы?
