Рубенс «Сад любви». История любви?

Спасибо вам за все года,
За те года что рядом с нами были.
За то, что вы нам верностью платили,
О женщины, которых мы любили!

Михаил Шуфутинский

Площадка, балюстрада оградки, затейливый фонтан перед каким-то храмом. Под портиком видна статуя «Три грации».  На ступеньках мужчины и женщины, парами и без пар. Их позы и жесты не вызывают сомнений – это влюбленные. Амуры на земле, амуры в воздухе. Яркие цвета, яркие краски. Но полотно нельзя назвать очень жизнерадостным: нет ни одной улыбки.  На картине печать какого-то размышления, раздумья.  

Рубенс. Сад любви. 1632 год, 198х283 см, Прадо, Мадрид, Испания.

Слева дама и кавалер. Одна его рука – у нее на талии, левой он как бы пытается притянуть ее к себе. Даму сзади подталкивает амурчик, в его руках лук (колчан со стрелами он где-то потерял). Она в его объятиях, но как-то не очень радостны оба: в его глазах – вопрос, на ее лице – сомнение. Судя по тому, что сзади – Амур, она не может противостоять его напору и своим желаниям.

Чуть правее на траве сидит еще пара. Ее взгляд обращен на зрителя, он смотрит на нее. Из атрибутов кавалера стоит отметить шпагу – это принадлежность дворянина (у левого кавалера шпага не просматривается).  Их отношения более откровенны: ее руки у него на колене, она принадлежит ему полностью.  Он объясняется ей в любви, его рука лежит на сердце.  

  

Вот еще красавица со спокойным, как бы оценивающим взглядом. В ее одежде есть деталь, которая отличает ее от остальных – золотая бахрома у накидки. Возможно, она выше других по положению в обществе. Ее плеча касается младенец с крыльями бабочки – символ счастливых часов. Так что спокойный взгляд – это только маска. Какие страсти  скрываются за этим спокойствием?

Слева – голова кающейся Марии Магдалины, 1620 год.

Дама в центре закатила глаза: может быть, на нее так действует музыка? А может быть, она кается? У нее на руках собачка – символ греха.  Что бы могло повергнуть женщину в такое состояние? Возможно, неприятные последствия приятного времяпровождения. (Младенец над ней – тоже символ счастливых часов. И что он ей читает из книги, которую держит в руках? Может быть, «Все проходит. И это пройдет»?).

Лютнист   наигрывает на инструменте, а его глаза с мольбой обращены на даму, которая его не замечает.

Женщина в темносинем роскошном платьи слегка наклонилась к сидящей перед ней даме, которая держит ее за руку. Даже не за руку, а за рукав. Но почему она схватилась за рукав? Именно схватилась, как бы пытаясь притянуть к себе, задержать на себе внимание. Жест не очень вежливый.  Это что, выяснение отношений? Сцена ревности?

Амур прилег у нее на коленях, как бы утомился. Он отдыхает и даже грустит. Это не просто так, это знак охлаждения, может быть, пресыщения. Во всяком случае, любовь ушла.

  

И вот главная пара, хотя она не расположена в центре картины. Их связь явно не платоническая: его правая рука покоится на ее талии. Но зачем ей страусиное перо, которое она несет, как факел? И почему у него между ног собачка – символ греха? (Небольшого греха. Есть вариант картины 1630 года, в котором тут же была и большая собака.)

 Гермы  

    

Павлин

Храм, возле которого развернуто действие, посвящен  Юноне, покровительнице семейных уз, ее символ  – павлин.            

На ступенях храма под портиком – почти драматическое представление. Ближе к зрителю   любовная пара, вступающая в брак: над ними Гименей с брачным факелом и Амур с венком.  Рядом еще три женщины. Судя по нарядам, все они  – простолюдинки. Не очень галантный кавалер приложил руку (и очень старательно приложил!) к груди  той, которая стоит перед ним, и одновременно пытается надеть шляпу соседку слева. Может быть, это – свидетели пары, над которой вьется купидон с венком?  

Какова идея картины?  Может быть, это автобиография художника? Точнее, та ее часть, которая связана с его любовными историями?  Значит, все мужчины (по крайней мере, на переднем плане) – это сам Рубенс?

Начнем с женщин на ступенях храма. Может быть, это натурщицы? И попали они на полотно, потому что Рубенс не только их рисовал, но и любил их? А может быть, кого-то из них он и замуж выдал?

Бенвенуто Челлини, итальянский скульптор, написал очень откровенную автобиографию. Вот что он поведал о своих далеко не созерцательных отношениях с натурщицами: «Когда настал следующий день, эта сказанная Катерина (натурщица Бенвенуто Челлини – Б.Р.) пришла к моей двери и с великой яростью стучалась в сказанную дверь... Когда я отворил дверь, эта скотина, смеясь, бросилась мне на шею, обнимала меня и целовала, и спросила меня, сержусь ли я еще на нее. Я сказал, что нет. Она сказала: “Так дайте мне хорошенько закусить”. Я дал ей хорошенько закусить и поел с нею в знак мира. Затем принялся ее лепить, и тем временем у нас случились плотские услады...»

Рубенс не был аскетом и, вероятно, пользовался теми, кого он рисовал, насколько позволяли обстоятельства. Известно, что он просил одного из своих корреспондентов обеспечить присутствие трех натурщиц на время работы над картинами для Лувра:

«Весна 1623 г.  Я прошу Вас сообщить господину Жану Соважу нижеследующее: прошу Вас устроить так, чтобы оставить за мной на третью, следующую за этой, неделю двух дам Капайо с улицы Вербуа, а также маленькую племянницу Луиз...»  Господину Соверу Феррари, меняле, против алтарной части церкви св. Медерика в Париже.»

Пройдем  по картине взглядом слева направо: сначала нет ни шпаги, ни шпор. Это было, скорее всего, в Италии, до возвращения Рубенса в Антверпен и женитьбы в 1609 году.  Потом появляется шпага – принадлежность дворянина (простолюдин мог носить только кинжал). Дворянское звание Рубенс получил от испанского короля:  

«Мадрид, 5 июня 1624 г. [франц.]
Филипп, милостью Божией Король Кастилии, Леона, Арагона, обеих Сицилий, взяв в рассуждение вышесказанное и учитывая славу, заслуженную и достигнутую просителем благодаря совершенству и редкостному умению в искусстве живописи, а также его познания в истории и языках и иные его прекрасные дарования и качества, делающие его достойным нашей королевской милости, исходя из нашего твердого знания, верховной власти и особой милости, настоящей грамотой навеки даруем и передаем указанному просителю Пьеру Полю Рубенсу, его детям и потомкам мужского и женского пола, рожденным в законном браке, дворянский титул и звание.»

Таким образом, обозначается дата, соответствующая второй паре – это 1624 год. Естественно предположить, что эта пара – Питер и Изабелла. Сравнение двойного портрета 1610 года и «Сада любви» не дает однозначного ответа на вопрос, так ли это.  

У  кавалера на правой стороне полотна есть деталь костюма, которой нет  у двух других: шпоры. Это – принадлежность человека, удостоенного рыцарского звания. Кроме того, на нем красный плащ.  Сохранилась выписка из документа о присвоении рыцарских званий:

«Из списка особ, возведенных Карлом I в рыцари 21 февраля [3 марта] 1630 г.:

Сэр Питер Поль Рубенс, посланник Эрцгерцогини при Уайтхолле». (Карл 1 – английский король.)

Три  женщины в центре, возможно, были у Питера во Франции, когда он писал картины для Екатерины Медичи (1622 – 1625 годы).  Ни слова о них, ни полслова не сохранило для нас прошлое.

В правой части картины – Сюзанна и Елена Фоурмент (Рубенс женился на Елене в 1630 году, а с Сюзанной его познакомила сестра Изабеллы Брант, первой жены Питера, которая вышла замуж за одного из семейства Фоурмент). Питер был неравнодушен к Сюзанне, об этом говорит число ее портретов. Что касается Елены – в год смерти Изабеллы Брант ей было 12 лет. Их положение на полотне тоже символично: как бы Сюзанна познакомила Питера с его будущей женой.  

«Сад любви» - история любви художника, признание в любви к тем, кто был для него источником вдохновения, были его ангелами-хранителями, его  музами.

А вот что пишет по этому поводу Википедия:
«Эту картину Рубенс писал для себя, а не на заказ. Картина считается своеобразным признанием художника в любви к своей второй супруге Елене Фурман. В картине много личного, она отражает отношение художника к жизни, его душевный подъём. Овдовев, 53-летний Рубенс в 1630 г. женился на 16-летней девушке. Хотя разница в возрасте была существенной, супружеские отношения, как и в первом браке художника, складывались очень гармонично.

На картине бросается в глаза внешнее сходство изображённых женщин: прямой нос, слегка выпуклые глаза, светлые волосы, пышность форм. Они похожи на Елену Фурман, которая часто позировала своему мужу. Однако и у обоих мужчин наблюдается сходство в чертах лица, в частности, их бородки-эспаньолки. Они похожи на художника, несмотря на то, что ко времени создания картины он выглядел уже значительно старше. Создаётся впечатление, что от счастья, которое художник обрёл в своей новой любви, он помолодел и многократно увековечил на картине себя и свою спутницу жизни.

Картину стоит рассматривать как некую историю и не справа налево, как кажется с первого взгляда, а, напротив, слева направо. В левой части влюблённый мужчина обнимает молодую женщину, она же находится в нерешительности, его прикосновения осторожны, в его позе и нежном взгляде отражается просьба отбросить холодность. В центре картины сидят три женщины, они символизируют три разные формы любви: экстатическую — женщина смотрит прямо, рассудительную — женщина смотрит на зрителя и материнскую — женщина с маленьким амурчиком на коленях. Неслучайно молодая женщина, изображённая в левой части полотна, появляется в своём синем платье в центре картины снова. Её взгляд отражает любопытство и желание любви, под чары которой она попала. В финале истории, справа мужчина и женщина в роскошных одеждах спускаются по лестнице. Мужчина держит уверенную в себе и гордую даму под руку. Их вид говорит об одном: они поженились.»