Рубенс. Силен. «А у тебя и вправду, Вань...» Откуда такие друзья?

                                                                                 Что смолкнул веселия глас?

   Раздайтесь, вакхальны припевы!

                                                                                     Да здравствуют нежные девы

                                                                                    И юные жены, любившие нас!

                                                                                Полнее стакан наливайте!

Это – строки из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Вакхальная песня». В них – все составляющие вакханалии: песни, любящие девы, полный стакан. Вакх – бог вина – дал название праздникам, которые ему посвящались – вакханалиям. В обиходе «вакханалия» - полное безобразие. И почему-то первыми в этом безобразии были замечены женщины  Как пишут историки, когда женщины начали отмечать этот праздник (это поначалу был только женский день, почти как 8 марта), они собирались в роще возле Авентийского холма (один из семи холмов, на которых расположен Рим). И происходило это раз в год, между прочим, 16 и 17 марта!

Попозже на этот праздник стали заглядывать и мужчины, а праздновать стали пять раз в месяц. Это вместо одного раза в год (видимо, вошли во вкус)! Праздник был опорочен, считалось, что на нем не просто развлекаются, но и планируют сговоры и преступления (так считал римский Сенат). Кроме того,  и драки, и убийства, и насилие. Короче, все, на что способен упившийся  человек. В итоге его запретили, но  народ время от времени собирался и праздновал.

Римляне не первые запрещали вакханалии.  В трагедии Еврипида «Вакханки» фиванский царь  Феней пытается искоренить зло, свалившееся на его царство:

                    «Едва успел вернуться я домой,

                    Дурные вести слышу отовсюду, 

                    Нежданная постигла нас беда:

                    Дома, детей фиванки побросали;

                    В вакхическом безумии они 

                    Скитаются в горах, поросших лесом,

                    И бога Диониса - что за бог,

                    Не знаю - почитают пляской. 

                    Среди их роев полные вином 

                    Стоят кратеры, а вакханки наши

                    Тайком, поодиночке, в чащу леса

                    Бегут с мужчиной ложе разделить.

                    По виду, точно бы менады на служенье,

                    Но Афродита им милей, чем Вакх.

                    Иных я уж поймал: связавши руки,

                    В тюрьме теперь их люди стерегут.

                    А тех, что нам покуда не попались,

                    На Кифероне всех переловлю...»

Его попытка закончилась страшной трагедией: в приступе безумства во время вакханалии его самого вакханки живого разорвали  на куски, и мать – тоже участница вакханалии - принесла домой его голову как трофей.

Отношение к Вакху (Дионису) – двойственное. С одной стороны, он – бог вина, напитка, который греет и веселит душу и тело. Один из персонажей Еврипида говорит про Вакха:

                    Придумал он питье из винограда

                    И смертным дал - усладу всех скорбей.

                    Когда несчастный соком винограда 

                    Пресытится, забвение и сон  

                    Забот дневных с души снимают тяжесть,

                    И от страдания верней лекарства нет.

С другой стороны – этому богу сопутствовали безумие и насилие, прямо связанные с вином. Это отразилось и его изображениях. Одни художники рисовали его молодым, красивым, стройным. Другие – иначе.

Вакха сопровождает свита: вакханки, силены, сатиры и прочие персонажи. Сатиры – волосаты, козлоноги, рогаты. Кроме того, они постоянно пристают к нимфам, добиваются от них (неизвестно – успешно или нет). Есть еще и сатирки, которые рожают  сатирят. Силены – это те же сатиры, только постаревшие, помудревшие, несколько остывшие. Они обладают даром предвидения, но пророчествуют только в подпитии. Вакханки – это обычные женщины, участвующие в вакханалии. Предполагается, что они потребляют вино наравне с мужскими особями, не жеманятся, когда им предлагаю выпить. Ну, и во всем остальном – тоже.

Тяжелое наследие вакханалий  - пьянство и разврат – отразились и в литературе, и в искусстве. И не только произведениях, но и в жизни самих творцов. Вот литературный след – стихотворение Эмиля Верхарна о нравах 17 века (он перечисляет известных художников):

    « Сгрудились, чавкая и грохоча, обжоры:
      Дюссар, и Бракенбург, и Тенирс, и Крассбек,
      И сам пьянчуга Стен сошлись крикливым клиром...
      Днем, ночью, от зари и до зари другой,
      Они, те мастера, живут во власти пьянства»

Можно говорить о том, что Верхарн не был их современником. Но их картины  – слепок с действительности, это как бы фотография.

Давид Тенирс – младший. Сцена в таверне. 1680 год, 47х61 см, Memorial Art Gallery, Rochester, New York.

У Рубенса нет жанровых кабацких сцен ни в полотнах, ни в графических набросках. Но к Вакху он был неравнодушен: в его картинах нет и тени симпатии к богу вина.

Это – Вакх. Красивый?  Молодой – да, но расплывшийся, зажиревший: отвисший живот, немужская грудь, да и ноги тоже будь здоров, с перевязочками у ступней. У его ног тигр грызет виноградную лозу. Присутствие тигра – знак опасности, символ приступов безумия от перепоя. Непристойное поведение – как зараза. Посмотрите на этих детишек: один старается подставить рот под струю вина, второй -  тоже не образец поведения.

Питер Пауль Рубенс, Вакх, 1638, 191х161 см, Эрмитаж, Петербург, Россия

Писающий мальчик

Тигр у ног Вакха

Пьющий мальчик

  Рубенс, Силен,1618, 212х214 см, Старая Пинакотека, Мюнхен, Германия

А здесь – упившийся силен возвращается с вакханалии (или идет на другую?). И опять перед ним тигр грызет лозу. Сзади – лицо негра. Под ногами  силена пьяная сатирка кормит сатирят грудью (в свите есть только одно светлое лицо – и непонятно, почему Рубенс поместил его среди таких персонажей). Слева у самого края полотна кто-то дует в дудочку  (С ней связан еще один момент из жизни олимпийских богов. Это не дудочка, это – флейта, которую изобрела Афина. И флейта – как бы обязательная принадлежность силена.  Играть может  кто-нибудь другой, но флейта должна присутствовать на вакханалии).

Пьяная сатирка

Тигр грызет лозу

Флейта

Голова негра

Справа – козлы. Они еще не  знают о том, что их привели на праздник для того, чтобы растерзать живыми: до такого неистовства доходили женщины! Может быть, и мужчины тоже, но историки об этом не упоминают. Обратите внимание на жест негра – он щипает силена за ляжку. Это – не просто щипок! Это - намек на нечто неестественное!

  Рубенс, Вакханалия, 1615, 91х107 см, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва, Россия

Вот еще одна картина : фавн и сатирка ведут пьяного силена. Рядом – голая черная женщина, тигр с поднятой лапой и сатиры на деревьях. На переднем плане – пьяная в дым сатирка кормит сатирят. Сзади, за спинами фавнов – виноградник, на переднем плане – виноградная гроздь, тыква, яблоки (Весь этот фруктово-овощной набор – афродизиаки. Зигмунд Фрейд, если верить тому, что о нем пишут, считал, что тыквенные семечки – сильнейший афродизиак. О яблоках и вине говорится в Песне Песней Соломона: «Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви»).

В обоих полотнах присутствуют чернокожие люди.  Что это – символ греха?

И тут на память приходит Лот со своими дочерьми: 

«И сказала старшая младшей: отец наш стар; и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю нашей земли. Итак, напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим; а он не знал, когда она легла и когда встала» (Библия, Бытие, 19, 31-33). То же самое проделала и младшая дочь.

Лот, о котором говорит эта история, напился до того, что он «не знал, когда она легла и когда встала». Человек полностью потерял контроль над собой. Из-за чего? Из-за вина.

Вряд ли Питер Пауль Рубенс думал о пропаганде здорового образа жизни. Скорее всего, он пытался  передать содержание мифов о Вакхе.  Получилось так,  что его персонажи не вызывают симпатий, а в целом его полотна – как прогноз больших и маленьких неприятностей, которые ждут любителей попоек.